Можно ли сохранить свежий и молодой внешний вид без пластической операции? Размышляя об этом, друзья и коллеги – пластические хирурги медицинского центра «Примамед» Евгения Птух и Роман Винчель сходятся во мнении: каждый пациент после пластики, безусловно, будет выглядеть ухоженнее и привлекательнее. А вот вернуть молодость никто не обещает!

Кратко. Честно. Беспощадно, как скальпель хирурга. Так что же, резать, не дожидаясь?.. Или?..

Вы серьезно сейчас говорили, что молодость не вернуть даже с помощью пластической операции?  
Роман Винчель: Абсолютно. К нам часто приходят пациентки зрелого возраста, которые говорят: «Доктор! Я хочу стать моложе!» Но, понимаете,  молодость - не внешний вид. Это состояние. Независимо от того, сколько женщине лет по паспорту. Когда такие пациентки спрашивают, на сколько лет моложе после операции они будут выглядеть, я отвечаю: ни на сколько.

И вижу непонимание на лицах.

Разочарование, я бы сказала.

Р. В. Абсолютное. Люди хотят услышать другое! Они стремятся разговаривать цифрами. Жаждут, чтобы я сказал: «Да, вы будете выглядеть на десять, на пятнадцать, на двадцать лет моложе…» Чтобы – раз! – и снова стало «шашнадцать». 

Нет. Шестнадцать не вернуть. Человек после пластической операции будет выглядеть свежее, ухоженнее... И это правильно - зрелость должна быть красивой, яркой, приятной глазу. А тот, кто стремится любой ценой вернуть молодость, мне кажется, выбрал неправильное направление. Молодость проявляется во взгляде, в походке, в манере говорить, в способности как-то по особенному смотреть на мир, в умении по-дурацки улыбаться… Но никак не во внешности.

Евгения Птух: Молодость – в гормональном статусе. В глазах, в их блеске. Во взгляде. Не в отсутствии морщин, а в качестве и цвете кожи. Сияние 20-летней кожи пластическая хирургия, к сожалению, ни вернуть, ни подарить не может. Наверное, все видели идеально гладкие лица. Но это не юные, а хорошо ухоженные женщины немолодого возраста.

Р. В. К сожалению, многие в погоне за видимостью молодости пытаются творить с собой такое, что лучше бы ничего не делали - конкурировать с молодыми все равно не получится. Но в любом возрасте есть свои прелести.

Е. П. Каждый делает для себя ровно столько, сколько хочет сделать. Если женщине это нравится… Это ее жизнь.

Р. В. Да, главное, чтобы человеку было комфортно самим с собой. Когда женщина что-то делает-переделывает со своей внешностью, преследуя  социальные цели, например, желая выйти замуж, я недоумеваю: где взаимосвязь между «выйти замуж» и «внешний вид»? Если человек делает пластическую операцию для себя, если ему хорошо и комфортно в том образе, в том состоянии, которое он для себя создает,  если он чувствует внутреннюю гармонию, то пластические хирурги к вашим услугам. А если для кого-то другого… Это путь к никуда. Повторю еще раз: если что-то менять в себе, то - исключительно для себя. Мне, честно говоря, кажется, что окружающим в подавляющем большинстве все равно, как выглядит тот или иной человек.

Е. П. Никакая пластическая хирургия не сделает женщину счастливее, если она скучна, нудна и уныла. Какой бы прекрасной внешне она ни стала после пластической операции, в ее жизни ничего не изменится, внешние метаморфозы никогда не помогут обрести внутреннюю гармонию.

Р. В. Если в человеке нет харизмы, драйва…

Е. П. И нет радости в жизни, то мы ему это в голову не вложим! 

Р. В. Читал как-то книгу об утопическом обществе. Там никто не старел, все оставались вечно юными. И проблема заключалась не в наличии молодого тела или молодого организма, а молодой души. Люди уставали жить.

Е. П. А этого никто никогда не исправит.

Р. В. Никто и никогда. Когда на прием приходит молодая женщина с усталым взглядом и надеждой, что, может, пластический хирург поможет... Ответ один: не поможет!

Может, хотя бы начать с внешнего преображения, а там, глядишь, и других изменений в жизни захочется… 
Е. П. Нет, к сожалению, это не работает в обратном направлении. Человек либо изначально считает себя замечательным, и все у него хорошо, либо нет. Я видела немало женщин, крайне некрасивых от природы и абсолютно счастливых, харизматичных, радующихся жизни. И видела нереально прекрасных девушек, тоскующих в одиночестве, потому что общения с ними никто больше одного дня не выдерживает. Ну не может пластическая хирургия изменить жизнь человека! То, что внутри головы, пластическая хирургия не поменяет. И ни в коем случае не надо в пластической хирургии искать ответы на психологические вопросы, и тем более надеяться, что если что-то хирург радикально исправит во внешности, то и в жизни что-то радикально поменяется.

Если у человека есть проблема, которая его беспокоит, и он не ждет, что с решением этой проблемы у него изменится жизнь, то проблему надо решать. Так будет комфортнее. Но нередко девушки в попытках изменить жизнь… увеличивают грудь. Это не помогает, и тогда они изменяют нос, глаза… К сорока годам такие пациентки превращаются в кукол, которые прикольно смотрятся на полках магазинов и очень странно – в обычной жизни.

Меняться можно! Изменения – это прекрасно, если при этом не изменяешь себя. Не изменяешь себе. Многие, к сожалению, думают иначе. Еще раз повторю: пластическая хирургия – не метод решения психологических проблем. Понятно, что если у человека нос огромный, с горбиной – лучше его уменьшить. Если веки с возрастом стали закрывать ресничный край – это надо исправлять. Если поплыл овал лица – его нужно восстанавливать. Если после рождения тройни живот висит – оперировать, потому что с помощью спорта такую фигуру не восстановишь. Или нет попы, бока висят – можно убрать бока и сделать попу. Но изменить себя, свое внутреннее я, с помощью пластической хирургии – невозможно. Никакая операция никоим образом не повлияет на психологическое состояние человека. На состояние его души.

Р. В. Полностью согласен.

Как давно вы знаете друг друга?
Е. П. Мы познакомились, когда стали учиться вместе на педагогике и преподавать в медицинском университете. Это был 2005 год. Пятнадцать лет.

Помните первые впечатления?
Е. П. Да… Роман Владимирович впечатлил меня своей харизматичностью, необычностью, нестандартностью. Бесил очень сильно.

Р. В. Чтоб вы понимали: мы учились на педагогов – и пытались соответствовать этому званию!

Е. П. Роман Владимирович, кстати, и сейчас преподает в медицинском университете, он заведующий курсом пластической хирургии ТГМУ, доцент. Я много лет работала завучем и доцентом кафедры онкологии. Сейчас времени на это не хватает. У Романа Владимировича, видимо, время на общественную  деятельность пока еще есть.

Р. В. Силы пока есть. Времени тоже не хватает. 

А работать вместе когда вы стали?

Е. П. Два года назад. Конечно, я Романа очень давно звала работать к нам, но он человек порядочный, не мог уйти из другой клиники, потому что был связан обязательствами.

Р. В. Однако возникла патовая ситуация, которая зависела не от нас.

Е. П. Все было по-честному: у клиники, в которой Роман Владимирович работал, закончилась лицензия на проведение операций. А у нас лицензия была и есть. Поэтому… вопросов не возникло. И у Романа Владимировича других вариантов, где работать, не было. Я бы тогда его прокляла!

Вам обоим повезло.

Е. П. Конечно.

Р. В. Очень сильно. Нам очень комфортно, очень душевно вместе. На работе мы как семья.

Е. П.  Между нами нет конкуренции и соперничества, нет раздоров. Мы всегда готовы помочь друг другу. Более того, если что-то непонятно, мы всегда можем спросить совета друг у друга.

Р. В. Очень ценны такие профессиональные отношения. Дорогого стоят.

А если вдруг пересечетесь в операциях?

Р. В. Мы пересекаемся. Практически во всех операциях. Мы же как пластические хирурги выполняем весь объем работ.

Е. П. И даже порой вместе оперируем. Мы – команда.

Что для вас  хорошо сделанная операция?

Р. В. На мой взгляд, хорошо сделанная операция – когда результат выглядит естественно. Естественность никто из окружающих не видит. Никто не понимает, что произошло. Что-то в человеке изменилось неуловимо.

Е. П. Вроде посвежел, отдохнул, хорошо выглядит…

Р. В. А если человек получает комплименты от окружающих после удачно  сделанной  операции, то еще вопрос, так ли хороша эта операция… Знаете, в Бразилии и Венесуэле есть ряд пластических хирургов, которые делают операции таким образом, что видны швы. Авторский почерк. И  любой желающий может узнать, у кого сделана пластика. Такой своего рода показатель крутости - человек «может себе позволить». Надеюсь, до нас эта «мода» никогда не дойдет.

Е. П. В общем, мы за естественность. Как хирурги, как люди. Когда человек  в двадцать лет кардинально меняет внешность, то не факт, что в тридцать ему это будет по-прежнему нравиться. Взгляд на жизнь меняется. Поэтому… без фанатизма.

Были ли ситуации, когда вы отказывали пациенту в операции?
Е. П. Очень часто.

Р. В. Постоянно.

Е. П. У каждого доктора свои пациенты.

Р. В. Да, мы себе выбираем таких, с которыми сходимся во мнениях, во взглядах  на будущий результат. Психотип доктора должен соответствовать психотипу пациента. С какими-то людьми взаимопонимания никогда не будет. Это сразу чувствуется - слишком энергозатратно общение. Проще отказать.

Е. П. Пластическая хирургия никого не спасает, мы вольны выбирать. Главная причина отказа – завышенные ожидания пациента, который думает, что сделает пластическую операцию и станет «лицом с обложки». Завышенные эстетические требования, далекие от реальности ожидания  - большая боль пластических хирургов.

Р. В. Мы много говорим об этом, корректно и деликатно, но такие пациенты слышат только то, что хотят услышать, и цепляются за определенные фразы или слова. Любят манипулировать. Я очень остро чувствую, когда человек пытается манипулировать моим мнением, чтобы услышать подтверждение того, что сам себе придумал. Таким людям в операции отказываем.

Очень модно среди некоторых пациентов изучать пластические операции в интернете и приходить на прием «подготовленным» во всех отношениях. И когда я понимаю, что человек меня не слышит, то обычно говорю: «Я не могу исполнить ваши желания. Если какой-то другой доктор вам гарантирует стопроцентный результат, и вы чувствуете, что у него будете стопроцентно удовлетворены результатом, то вы можете сделать операцию». Пациент уходит. Но проходит год-два, и он возвращается с фразой: «Посмотрите, что со мной сделали».  

Е. П. Мы практически всегда показываем пациентам фотографии своих предыдущих работ - естественно, самые красивые, которыми по праву гордимся, которые профессионалы оценивают как «идеальную работу пластического хирурга». И когда пациент, глядя на такое фото, говорит: «О, какой ужас, я такого не хочу!», я понимаю: мы однозначно не сработаемся. Не мой пациент. Даже если я сделаю работу с очень хорошим результатом, достойным конкурса,  он будет не в состоянии этого оценить! Пусть идет к кому-то другому.

Есть категория пациентов, которые с порога, вместо того, чтобы рассказать, что им хочется, начинают хаять других врачей. С такими тоже не работаем. Потому что рано или поздно окажешься в том же списке.

Р. В. Есть категория пациентов, которые ходят к пластическим хирургам с целью психопрофилактики. Наблюдаю тренд последнего времени: юные барышни, у которых абсолютно нет эстетических  дефектов, придумывают себе, что они кошмар какие старые: «Вот, смотрите, морщинка образовалась!» Которую, к слову, видит только она. К одному пластическому хирургу пошла, к другому, третьему… Все отрицают проблему. «Ой, спасибо, мне полегчало!» И появляется возможность сказать в соцсетях: «Проконсультировалась с несколькими пластическими хирургами, сказали, что я прекрасна, ничего делать не надо!»  

Е. П. Такое развлечение от скуки.

Бывает ли, что пациент ставит задачу, на первый взгляд, нереальную, невыполнимую, но так вдохновляет, увлекает с профессиональной точки зрения, что думаешь: «Рискну! Попробую!» Срабатывает харизма человека, его вера в вас как в волшебника. И благодаря этому появляется возможность подняться на следующую ступеньку профессиональной лестницы, освоить новый уровень мастерства.       
Р. В. Нет.

Е. П. Мы все воспринимаем адекватно. Мыслим последовательно. Видим то, чего не видят такие пациенты – и их анатомические особенности, и возможные сложности… И, опять же, завышенные эстетические ожидания. Все это в совокупности сулит только проблемы. 

Может быть, вы занижаете уровень своего мастерства?
Е. П. Нет, мы адекватно оцениваем свои возможности. А порой и переоцениваем! Особенно я этим страдаю. Шучу. На самом деле, ни один пациент никогда не увлечет нормального врача своими мечтами. А харизма… может разве что отбить желание доктора связываться с таким человеком!

Р. В. Мы работаем не в экспериментальной сфере. Но есть, безусловно, доктора, которым нравится брать недостижимые высоты.

Е. П. Наверное, мы все в юном возрасте проходили этот этап, когда приезжали с какой-нибудь крутой конференции  и начинали пробовать… экспериментировать… потом переделывали… грустили… Эксперименты очень дорого обходятся – и пациенту, и доктору. Чем старше становится  хирург, чем больше у него опыта, тем сложнее он решается на эксперименты. Экспериментировать на другом человеке очень проблематично. Это желательно делать на диссекционных курсах – там полностью отсутствует риск навредить кому-то, сделать ошибку. А вживую надо работать очень аккуратно. Поэтапно. Сделали  маленький шажок - нововведение, ждем. Потом добавили другой маленький шажок. Смотрим. А не так – раз, и совершенно новая операция. Как говорит великий пластический хирург, итальянец Джованни Ботти, самые жесточайшие, ужаснейшие  результаты пластических операций всегда бывают после   больших конференций, когда хирурги смотрят, как делают другие, и пытаются это повторить.

Как же тогда пластическому хирургу расти профессионально?
Е. П. Потихонечку. По-другому невозможно. Мы с Романом Владимировичем ездим на конференции и конгрессы, учимся, смотрим, впитываем. Открыты миру. А мир открыт нам.

Работы и открытия других пластических хирургов часто удивляют?
Е. П. Честно говоря, сейчас уже нет. Все известно, знакомо. Открытий не бывает. Если что-то новое, то совсем чуть-чуть. Но, как правило, ничего эксклюзивного.

Р. В. На конференциях мы даже зачастую можем предсказать: это новшество имеет смысл, а вот так будет плохо, однозначно. И на следующий год смотрим результаты – да, мы были правы.

Е. П. Кстати, только в России пластические хирурги пытаются демонстрировать  исключительно хорошие результаты. Показушничают. Иностранцы же, напротив, очень любят представлять плохие результаты. И это круто! Любой врач хочет не красоту посмотреть, а научиться, как не надо делать!

Р. В. Когда пластические хирурги показывают, в результате чего была сделана та или иная ошибка, и как проведена коррекция, - это самое интересное и самое полезное на любой конференции. Понимаете, техники одни. За сто с лишним лет существования пластической хирургии анатомия человека не претерпела каких-то изменений. Изменились, возможно, шовный материал, наркоз, а подходы остались те же. И когда профессионал рассказывает  о всем известном подходе и каком-то запредельно идеальном результате, то  понятно же, что есть определенные фишки, нюансы. И мне, например, не жалко ими поделиться! Но часто врачи скрывают детали.

Е. П. Качество всегда скрывается в мелочах. Это касается и пластической хирургии. Основные принципы написаны в учебниках. А интересны именно маленькие детальки, которые позволят сделать операцию еще лучше.

Р. В. И, возвращаясь к конференциям, - если увидели там хоть одну «мелочь», значит, с этой конференцией повезло – она была не зря.

Е. П. Если увидели хоть один прием, который потом облегчит операцию, оптимизирует ее, это круто.

Когда приходится переделывать результаты операций других пластических хирургов…

Е. П. То, бывает, недопонимаем, как именно операция сделана – внутри ведь можно по-разному работать. Это всегда усложняет переделки. Что же касается чужих ошибок… Может, не хватило у доктора опыта? Может, устал в тот момент? Может, неправильно рассчитал и спланировал?.. Все хирурги ошибаются. И мы не идеальные. На любой операции может случиться что угодно.

Р. В. Больной вопрос. Нередко приходят люди, первая фраза которых: «Посмотрите, как меня изуродовали!»

Е. П. Всегда стараемся это нивелировать.

Р. В. Потому что зачастую работа выполнена достойно. И ни о каком  уродстве и речи нет. Есть нюансы, на которые доктор, быть может, и обратил внимание человека, но тот его не услышал. И когда начинаешь  объяснять, что сделано все правильно, но есть определенные анатомические особенности, человек отказывается верить. 

Е. П. О таких нюансах надо говорить перед операцией и очень подробно. Потому что любые объяснения после операции звучат как оправдание.

А если вы сами видите, что чужая работа выполнена некорректно?

Р. В. Оставляю без комментариев. Мы видим все, но пациенту об этом знать не нужно. Если у него есть вопросы, всегда предлагаем, чтобы их прокомментировал его лечащий доктор. Понимаете, сколько людей, столько и мнений. У нас есть своя позиция по разным вопросам, но не факт, что это истина в последней инстанции.

Сейчас время инстаграма. Как это сказывается на вашей работе?
Р. В. Инстаграм   появился в 2010 году, и мы стали  наблюдать по нарастающей следующую картину: парни и девушки живут инстаграмной жизнью, и чтобы выставлять в сеть красивые картинки, приходят к нам. Ради картинки! Они приносят фотографии, пропущенные через множество фильтров, и говорят: «Хочу также!»

Е. П. Да, к сожалению, соцсети меняют психику людей. В неадекватную сторону.

Р. В. Они развращают видение человека.

Ну, это дает вам работу.

Е. П. Да. Но, понимаете, мы же живем не только пластической хирургией! Мы живем обычной жизнью, в окружении людей. И как врачи понимаем: психика многих людей меняется, они не успевают и часто не выдерживают огромного потока информации. Жизнь ради красивой фотки?.. Это не жизнь. Это сублимация какая-то.

Р. В. Мы видим то, что нам увеличивает фронт работ, но существенно  усложняет существование.

Рассматриваете ли вы возможности пластической хирургии в отношении себя?

Р. В. Вопрос времени. Очень положительно отношусь к собственному апгрейду.

Е. П. Даже не обсуждается. Конечно, да, когда придет пора.

Р. В. И потом, как можно что-то советовать другому человеку, когда я не приемлю это для себя? Мне кажется, тогда у нас не будет морального права предлагать пациентам пластические операции.

Е. П. Сохранить на долгие годы презентабельный внешний вид и чувствовать себя комфортно - по-моему, это так естественно! Мы только за. А вы?

  
Текст: Юлия Удовенко; фото: Анна Орленко; стиль: Наталья Ермоленко; макияж: Евгения Четверикова; прическа: Екатерина Загорулько

Благодарим мультубрендовый бутик FASHION за помощь в проведении съемки

Сентябрь-октябрь, 2020