Он выбешивает и спасает уже второе поколение пациенток. Причем делает это виртуозно: освобождая от навязчивых мыслей о внешности, восстанавливая внутреннее самоопределение, избавляя от страха неполноценности. О реконструкции человека в новом формате рассказывает пластический хирург

Сергей Мошак. Готовы идти вверх? 

Ступенька за ступенькой

У зороастрийцев есть поговорка: «Богу не нужна шелуха. Он забирает плод». Я работаю с «шелухой» только ради того, чтобы вызрел плод. Если вижу, что оболочка человека состарилась или пробита, и от этого страдает душа, то стараюсь помочь изо всех сил. Разукрашивать пустоту бессмысленно.

Правда, что у вас на первой консультации отсеивается 90% пациентов?
Да. Честная информация несет отрезвляющий характер. Хотя многим кажется, что я их отговариваю от операции. Нет, не отговариваю. Я знакомлю их с правилами. Это моя задача на первом этапе работы с пациентом. По сути, я должен озвучить максимально объективный диагноз. Двадцать с лишним лет я себя готовил к приходу абсолютно любого пациента и сейчас с уверенностью могу сказать: я справлюсь практически с любой эстетической задачей. В наше время «высококачественной посредственности» требования к пластике находятся в формате «шедевры массового потребления». Причем создание такого шедевра немыслимо без участия пациента. Значит, и пациент должен обладать хорошим вкусом, пониманием значимости своего «товара» и ресурсом для его приобретения. Задайте сами себе вопрос: вам это нужно? Понимаете ли вы в точности, что хотите? Хватит ли у вас сил и терпения для работы над собой?  

Проблема в том, что большинство пациентов относятся к пластике как к товару широкого потребления. Операцию воспринимают как простую покупку. И, сталкиваясь впервые с таким подходом, иногда обижаются. Честно, я не знаю, чем могу их обидеть. Тем, что заставляю проснуться?..
...Годы практики показали, что мои врачебные предупреждения усваиваются не сразу. Сначала их отвергают. Затем с удивлением в них убеждаются на собственном опыте, делая где-то формальные операции с популярными названиями. Затем – уже без ропота – смиряются с результатом попроще. Может даже случиться, что разочарование пациента от результатов операции будет больше, чем страдания от начальной проблемы. Но избежать разочарований гарантированно можно! Если знать, с чем придется столкнуться в реальности. Выбор пути, как и выбор результата, только в руках пациента. Моя задача – сделать этот путь простым и безопасным.

С чего все начинается?
С выяснения уровня эстетического запроса пациента. Я прошу каждого найти в Интернете и показать мне (и себе, в первую очередь) примеры из врачебной практики, моей или чужой, которые похожи на его случай. Требую искать лучшее из того, что в мире делается, и выбирать то, что нравится именно ему. Никаких ненужных компромиссов. Только лучшее.
При этом каждому из нас – и мне, и пациенту – необходимо уяснить: элитный продукт не может достаться легко. Он обычно дается через упорный и продолжительный труд – для того, чтобы человек мог подняться в своем развитии на ступеньку повыше. Эти ступеньки… достаточно трудны.
…В один из приездов в Италию я побывал в Церкви Святая Святых, где находится лестница из резиденции Понтия Пилата из Иерусалима. По ней восходил Спаситель в день обречения на смертную казнь. Приходящие в церковь люди, чувствуя внутреннюю потребность, становятся на колени и по неровным деревянным ступеням поднимаются вверх, чтобы почувствовать и приобщиться к тому пути, которым шел Спаситель. Я смотрел и думал: «Отчего люди движутся так медленно? Так просто... 28 ступеней…»

Но уже на 10-12 ступеньке сам почувствовал. Не просто. Не приятно. Тяжело. Больно. Очень. И обратного пути нет. И не получится переступить через ступеньку, чтобы сократить и облегчить себе путь. Только по одной. Вверх.
...На консультациях я спрашиваю людей: что они хотят?
«Сбросить пятнадцать лет…»
«Вернуть хороший внешний вид…»
«Стать такой, какой была раньше…»
Зачем?
«Хочу начать все заново».
Ну, раз заново, то – вперед, к первоисточнику. К себе самому. Новому.
И мы начинаем идти - медленно и упорно – к заветной вершине. Ступенька за ступенькой. Если человеку это важно, то он готов. Если он готов, то должен знать, что его ждет. Если он понимает, что его ждет, то все его страдания не будут бессмысленны. Человек будет страдать не вслепую, а ради конкретной цели.
Очень хочу, чтобы все пациенты после работы со мной поднялись хоть на одну ступеньку выше. Это основная моя цель. Творчество – не то, чем я занимаюсь в операционной. Творчество – это когда спустя год (или раньше) после прихода ко мне человек чувствует, что стал другим. Я ему чуть-чуть помог перейти на новый уровень. 

Ключи к успеху

Можно ли вылечить от комплексов?
Комплекс – это сложная рефлекторная психосоматическая защитная реакция организма на любые внешние воздействия. Она может быть адекватной, мобилизирующей. А может быть не адекватной, разрушающей, деморализирующей, лишающей жизненных сил. Это приводит не столько к замыканию человека в себе и отказу от самореализации во внешнем мире, сколько обращается вовнутрь, вызывая угнетающие чувства, близкие к болевым. Первым к такому человеку должен прийти на помощь талантливый психолог, который сможет создать новую положительную реакцию на тот же возраст, например. Если этого не случилось, то пациент часто приходит  к пластическому хирургу, который может устранить или сгладить первопричину.  Поймите, я не просто оперирую нос или лицо. Я пытаюсь освободить человека от тяжелых, навязчивых, угнетающих мыслей о внешности. Вернуть ему то огромное количество энергии, которое уходит на латание дыр в своей оболочке. Задача пластического хирурга как врача – избавить от этой боли, которая может разрастаться и приводить к вегетосоматическим заболеваниям, восстановить его внутреннее мироощущение, дать почувствовать почву под ногами, чтобы он понял, какой он есть на самом деле. Только тогда утраченная энергия вернется – для создания нового мира человека.

Если пластическому хирургу удалось реконструировать человека в таком формате, то он его вылечил. Если же он об этом даже не думал, то это просто «парикмахер на крови». К сожалению, говоря о предназначении пластического хирурга, я редко встречаю понимание. Большинству коллег просто интересна техническая сторона вопроса.  Буквально, как это сделано? В самом деле, ну нельзя же годами обсуждать свойства красок, качество кисточек, правильность нанесения мазков на холст и вообще не говорить при этом, что мы творим и для кого работаем!

Цельный образ

Никому не нужно доказывать, что сет, комплект, работа «под ключ» по своей эффективности значительно превосходит какие-то локальные вмешательства. И я тоже понимал, что комплексная работа с лицом дает такой же комплексный, в разы превосходящий по своей эффективности, результат. С самого начала, работая с веками, делая блефаропластику, мне хотелось пойти дальше, сделать все лицо, так как работа казалась незаконченной. Наблюдая за результатами спустя год или больше, мог убедиться, что  мои пациентки видели те же проблемы и хотели того же. Тогда и начались поиски эффективных технологий.

С 2001 года людям старше сорока лет я категорически не делаю изолированные нижние веки с удалением «грыж», считая, что такая операция скорее уродует, чем украшает; старит, а не омолаживает. Обратите внимание, как выглядят женщины, а тем более мужчины через год-два после таких операций... Вам нравится? Вы считаете, это красиво? Я – нет, не считаю. Можно сделать красивее, естественней, моложе.
Чаще всего после сорока имеет смысл делать всю среднюю зону лица, а после 45 – даже все лицо. Понимаю, что переделать все лицо по максимуму – это большой труд и серьезное испытание. 20 операционных часов. 3-4 этапа или операции. Пациент будет настаивать, что не нужно делать все лицо, что хочет начать с век... Но я, в свою очередь, буду настаивать на просьбе показать пример пластики такого же, как у него, случая с красивым результатом или который он считает таковым. Втайне уверен, что его очень трудно будет найти. Не бывает хорошего долгосрочного результата без дорогой детальной проработки проблемной зоны. А если есть желание сделать подешевле, то значит, нужно уменьшить объем работ, снизить тщательность, убрать детализацию и ограничиться какими-то скромными, не впечатляющими результатами.

А что касается пластики носа?..
Чаще всего пациенты, спрашивающие о пластике носа, говорят о прошлой травме и искривлении перегородки носа, которая их больше всего беспокоит.
Они рассуждают так: раз уж ложусь на операцию по восстановлению дыхания, то можно поправить и спинку носа… И кончик можно было бы... И ноздри.. И вообще… Хочется навести красоту! Для врача это звучит как сказка о золотой рыбке, где все начиналось с разбитого корыта.
Самый дорогой и трудный нос – это когда пациенты говорят, что «особо ничего не нужно, главное, чтоб был ровным, аккуратным, хорошо дышал и подходил к лицу»…
Та самая недосягаемая гениальная простота...
Чтобы это выполнить, нужно пройти серьезное испытание. Операция 4-5 часов. После операции можно побыть в клинике 4 дня. Затем – перевязка со снятием тампонады и замена ее на гемостатические губки, которые выпадают сами не ранее, чем через сутки. Через 7-8 дней – снятие гипса. До месяца продолжаем клеить на нос пластырь. Через месяц (три - шесть) – коррекция. Через год прощаемся.

Зачем нужна коррекция?
С учетом того, что иногда пациенты хотят нос «еще лучше», можно выполнить еще одну операцию, украшающую предыдущий результат. Так называемую коррекцию, финишную доводку. Ее цель – привести результат к практически идеальной форме. Без коррекции, с моей точки зрения, кончик носа выглядит грузным, массивным, не аккуратным. Недоделанным. Я сторонник выжимать максимум из ситуации. Так что наберитесь терпения!

Ваш принцип в работе: «Я не оперирую дур»…
Не оперирую. «Дура» в переводе с латинского означает «твердая», «несгибаемая». Если пациентка на консультации слышит только себя, игнорирует или отказывается от ключей, приобретенных двадцатилетним опытом, пытается решить проблему с наскока, по-своему, имея поверхностное представление о проблеме, ради ее же безопасности оперировать ее нельзя. Знаете, для меня любая операция похожа на войсковую, в которой я должен победить. Но перед этим нужно оценить свои силы, оценить  силы пациента, взвесить все и понять, с чем мне идти в бой. Необходимо разработать стратегию. Продумать план, тактические ходы, запасные варианты. Все должно быть заранее предусмотрено, тщательно рассчитано и отлажено.
Согласитесь, идти в конфликтную ситуацию, не имея плана действий, не видя своих преимуществ, не имея представления об издержках мероприятия – это безответственная авантюра. Это все равно что пнуть собаку, которая стоит на вашем пути, – она может отбежать, а может и вцепиться в ногу со всей «пролетарской ненавистью».

Почему люди стареют?
От неврозов: страха, внутренней несвободы, угнетающего давления, бессмысленного страдания, которое грызет изнутри.

Можно ли избежать этого?
Да. Человек должен иметь четкое самоопределение. Когда он знает, кто он есть, как с самим собой быть, делает верные ходы и не поддается влиянию со стороны, то нет почвы для развития невроза. Определившись, человек – внутри себя, а если повезет, то вместе с кем-то – создает красивый мир, который дает ему радость, вдохновение, энергию, куда всегда можно вернуться, чтобы восстановить силы, отдохнуть, подпитаться, откалибровать свое настроение, здоровье.
Но многие люди живут в ожидании легкой жизни в будущем, а пока расплачиваются мелкими подачками судьбе, откупаются временем, самочувствием, становятся потрепанными, измученными, обглоданными. Порой это происходит уже к сорока годам – мы видим неопределенного человека с подсевшими батарейками. Налицо внутреннее старение, извините за каламбур. Внешнее ветшание происходит точно так же – в надежде на лучшее будущее, которое никак не наступает, человек истаскивает свой скафандр, разочаровывается, чувствует горечь по несбывшемуся. И в этом состоянии он ищет лекарство – от стойкой неуверенности в себе, которая порождает комплексную отрицательную реакцию организма и ноющую боль. Одно из таких актуальных лекарств – пластическая хирургия. Она любого может принарядить в царские одежды и сделать попытку реализовать план «кто был ничем, тот станет всем». Но, думаю, скоро люди начнут понимать, что есть и другие способы лечения невроза. Поинтереснее...
Взять и проснуться, например.
Завести собственную, очень четкую систему ценностей.
Определиться, наконец, кто ты есть.
Поверьте, если человек шикарно делает пиццу, то, как правило, не заморачивается, какой длины у него нос. Он счастлив здесь и сейчас, потому что нашел свое место в жизни.

Шедевр массового потребления

Расскажите о вашей инновации в пластической хирургии – «Венецианской маске».
Это мой Единорог, мой Карфаген.
…Пластические хирурги не любят работать с массивными и возрастными носами. Их действительно трудно переделывать. Технология ринопластики заключается в том, что хирург пытается уменьшить костно-хрящевой каркас, предполагая, что кожа сама сократится следом за ним и сядет как надо. Так и бывает, когда человек молод, и у него тонкая, эластичная кожа. Толстая и возрастная кожа не обладает способностью сокращаться. И, по сути, врач очень сильно ограничен и в уменьшении пропорций носа, и в манипуляциях. Крупный нос, по сути, является очень мощным выступающим опорным элементом на лице, на нем держится вся средняя зона, снижать или уменьшать его крайне опасно – лицо просто «сползет» вниз, словно одежда, из которой вытащили плечики, и сведет на нет результат работы.
Примерно лет пять я оперировал крупные и возрастные носы и видел результаты, которые нравились пациентам и коллегам, но не устраивали меня. Я чувствовал, что эстетически не дотягиваю до уровня, когда сам мог бы сказать: «Классно! Мне нравится».
Неудовлетворенность результатами, внутренний перфекционизм постоянно заставляли придумывать что-то новое.
Так, я придумал, как подкраивать кожный чехол. Родилась операционная схема – выкройка «Парусник». Возникали различные идеи с перемоделированием лица – компенсаторные изменения формы скул, подбородка, чтобы визуально гармонизировать лицо, даже если нет возможности его достаточно сильно уменьшить. В итоге вся работа с массивными и возрастными носами выявила комплексное видение проблемы.
Я разработал и сейчас пропагандирую операцию, смысл которой заключается в том, что лицо делается целиком, как венецианская маска. Вся верхняя и средняя часть лица меняются комплексно – нос, скулы, надбровные дуги, периорбитальная зона приподнимаются повыше. Последствия ринопластики на возрастных или крупных лицах улучшаются, а общий вид пациента после такого вмешательства становится завершенным. Такие перемены к лучшему радуют!
Я делаю «Венецианские маски» примерно лет семь. Много пациентов прооперировано по этой схеме. Технология откатана настолько, что я могу объяснить ее даже начинающему хирургу, причем поминутно, что исключает «творческие порывы», движения «свободного художника» и риск, что другой врач может сделать что-то не так, как надо.
Эту инновацию быстро перенимают. Хирурги уже делают что-то похожее. «Венецианская маска» – действительно шедевр! Хочется, чтобы он был доступен каждому.

Фото: Дарья Кирсанова, идея: Наталья Ермоленко, Татьяна Варнакова, локация: фотостудия PhotonL Hall

апрель, 2018